Есть в Харьковской области, в неблизком Балаклеевском районе село Андреевка.
Не думал, что попаду туда когда-либо. Однако…
Приятный женский голос в телефонной трубке пригласил отремонтировать и настроить пианино. В нем отломаны многие молоточки, сказала потенциальная клиентка.
Обычно, такие поломки связаны с детским, бессмысленным и беспощадным вандализмом, нередко встречающимся в перестроечные годы в общеобразовательных школах. Как видно, злой джин агрессивной вседозволенности, выпущенный из горбачёвской бутылки, поразил неокрепшие мозги некоторых недорослей. И они начали крушить всё, до чего дотягивались их поганые руки. И не имело большой разницы, ломать ли скамейку возле собственного подъезда, поджигать ли кнопки в лифте, или разбить единственный на улице фонарь. Ну, а уничтожить ненавистное пианино, это уж совсем дело святое, сакральное.
В школах музыкальных это явление не наблюдалось. Всё-таки контингент другой и ментальность иная. Но, в обычных, просто караул.
Вспомнилась история, когда меня пригласил к себе домой директор музыкальной школы. Тоже чинить отломанные молоточки механики его пианино. Открыл корпус инструмента. Смотрю и вижу, что, действительно, на двух симметрично расположенных участках нет штук по пять молоточков. Увидел, и не сдержал вылетевшего, как воробей вопроса: «Какой же это козёл, молотки поотламывал?». Жена хозяина сразу ехидно заулыбалась, а клиент отвернул от меня свою гордую голову.
Ситуация приняла очень, очень неловкий характер. Наконец, до меня дошло, что козёл этот – сам хозяин. Просто, когда пианино перевозилось, для облегчения веса с него сняли все филёнки (корпусные съёмные детали) и механику. Ну, а хозяин решил эту механику поднять. И не придумал ничего лучшего, как взяться за молоточки, которые в его руках дружно обломились под воздействием большого веса самой механики.
Потом, за рюмкой чая, он сам мне про это и поведал. А жена его добавила, что клиент мой, уважаемый, был тогда в состоянии, скажем так, весьма разогретом, что никогда не способствует рациональным действиям.
Ну, да бог с ним. Это, пожалуй, единственный случай из моей практики, когда такая поломка произошла случайно.
Более характерен был случай, когда позвонила мне одна учительница пения, и чуть ли не рыдая в телефонную трубку, умоляла восстановить полностью изломанную механику пианино в школе. Один из великовозрастных учеников-даунов, которого учительница быстро вычислила, отломал все молоточки механики пианино в её классе. И припёртый к стенке учительницей, быстро снова обрёл то ли природную, то ли приобретённую хамскую наглость, и прошипел ей, что если его родителям придется оплачивать ремонт, то он и с ней сделает то же, что и с пианино.
А директриса обвинила во всём саму учительницу, и пригрозила ей увольнением, еже ли не будет восстановлен инструмент. При этом следует заметить, что стоимость такого ремонта по тем временам раза в два превышала стоимость приличного, но не нового пианино.
Ситуация тогда разрешилась заменой инструмента на другое пианино. Правда, юный варвар наказан не был. А жаль.
Но в Андреевку меня звали чинить штук двадцать умышленно отломанных молоточков внучкой клиентки, дабы избавить себя от ненавистных занятий музыкой.
И вот, я во всеоружии, набрав в большую сумку свою, пианинных молоточков с запасом, и других деталей, на всякий пожарный, добрался часа за три электричкой на эту станцию, где меня должна была встретить, как договаривались, дочка клиентки.
Она подошла ко мне незаметно, откуда-то сбоку, и не сказав ни слова приветствия, произнесла: «Пошли!».
На вид было ей лет тридцать, но статью явно не вышла. Да и лицом тоже.
Я сначала даже не понял, кто она и что означает это – «Пошли!». Даже, на какое-то мгновение, мысль промелькнула совсем неприличная. Но сразу, же и отпала. Ибо не тянуло это существо в юбке на роль станционной шлюхи.
На мой вопрос, кто она, и куда меня зовёт, прозвучали нечленораздельные звуки, из которых я, не без труда, уразумел, что попаду, всё-таки, к поломанному музыкальному инструменту, а не в какой-нибудь заброшенный контейнер.
И на том, спасибо судьбе, подумал я, и мы пошли. Шли долго, около часа, солнцем палимые и пыль дорожную вдыхающие. Даже попутки мимо нас не проезжали. Разве что, проехало одно транспортное средство, да и то гужевого типа. Если бы знал заранее, что будет такой пеший марш-бросок, то сидел бы дома.
Сначала, я пытался что-то у сопровождающей спрашивать. Как-то непривычно, идти с человеком долго, но молча. Правда, быстро понял, что рядом со мной дамочка не совсем адекватная. Ибо периодически, она начинала себя энергично чесать, издавая звуки, похожие на эротический стон, иногда при этом останавливаясь. Уверяю Вас, дорогой читатель, зрелище – не для слабонервных, а удовольствие смотреть на этот цирк, весьма сомнительное. Причём, места чесания были достаточно пикантны, и уточнять их в печатном тексте мне бы не хотелось. В общем, эскорт, да не тот.
Несколько успокаивало, что на меня сей монстр в женском обличие, внимания своего совсем не обращал. Ибо пришлось бы мне сразу спасаться позорным бегством, что сделать итак уже очень хотелось. Но природное любопытство останавливало.
Пришли, наконец, мы, утомлённые солнцем, к дому, но усталость, несмотря на длинную сельскую дорогу в летний жаркий день, я не чувствовал. На войне, как на войне.
У порога встретила меня хозяйка. В свои немолодые годы женщина эта, сохранила и красоту и стать. И трудно было поверить в близкую родственную связь мамы с такой дочкой.
Вскоре появилась виновница торжества - внучка моей заказчицы, двенадцатилетнее создание с ярко выраженными признаками дебилизма, от мамы своей, уйдя не далеко. И представить было трудно, что у сопровождавшего меня в дороге чудовища ещё и потомство могло быть, даже такое.
А пианино бабушка решила восстановить. Ну, чтобы любимая внучка музыке училась. Бедная красавица бабуля! Тщетны будут её усилия. Против природы не попрёшь, подумалось мне тогда.
Но процесс восстановления пианино надолго не затянулся, т.к. материально и технически всё заранее было подготовлено мной дома.
Однако, этого времени хватило, что бы послушать краткую историю жизни моей клиентки. Описывать её подробно я не стану, да и не помню за давностью лет. Но суть такова.
Звали её Марией, и была она оперной певицей то ли в донецком, то ли в днепропетровском оперном театре. Кто был носителем «прекрасного» хромосомного набора, от которого появилась слабоумная дочь, а потом и внучка, сие есть тайна великая. Но в этом деревенском доме мужиками даже не пахло.
Выйдя на пенсию, сугубо городская дама, почему-то решила, что жизнь свою она сможет преобразить, купив дом в деревенской глуши. Устала Мария, видите ли, от современного урбанизма. Этакий дауншифтинг решила устроить. И купила она дом в селе Андреевке. Дом добротный, но совершенно пустой.
А обживать его как? Для мужика, умеющего работать дрелью, стамеской, напильником, ножовкой, а также могущего соединить два провода, многие проблемы отпадают. Но пожилая оперная певица, у которой на руках два неадекватных существа, которая при мне пыталась забить гвоздь в кирпичную стену, искренно веря, что он будет ещё там и держаться, ну это что-то. А гвоздь под неловкими ударами молотка только сгибался сразу, но в стену никак не проникал. Да ещё клиентка моя пару раз по пальчикам своим попала. Ну - картина маслом.
Глядя на это безобразие, я вышел во двор. За забором увидел соседа хозяйки, который на своем верстаке чего-то там строгал. Поздоровавшись и представившись, обратился к нему с просьбой дать ненадолго электродрель и твердосплавное сверло на десять. Получив оное, просверлил в стене, в которую гвоздь упорно не хотел заходить, отверстие под деревянную пробку. А вместо пробки взял одну и деревянных деталей пианино, которые на всякий случай всегда лежат в моей рабочей сумке и которые идеально подходят в качестве монтажных пробок. Ну, и гвоздь оказался надёжно забитым в деревянную пробку в стене, что хозяйку привело в полный восторг.
После того, как я «бодро выступил», у меня защемило «под ложечкой». Защемило от жалости к интеллигентной красивой бабушке, попавшей в абсолютно чуждую среду обитания, где она на каждом шагу проявляет полную неприспособленность, где любая мелочь вырастает в неразрешимую проблему, и воображаемый вначале сельский рай, очень быстро превратился во что-то, совсем противоположное и нелепое. Ну, разве что, без чертей и раскалённых сковородок.
Да, она и сама вслух, корила себя за абсолютное странное для неё решение переехать в сельскую глухомань, оставив привычный круг своих друзей и коллег по театральному цеху.
А ведь на такие поступки даже мода появилась. Умники на западе и название придумали этому. Дауншифтинг называется. В буквальном переводе с английского – это «переключение вниз». Ну, к примеру, в машине с третьей передачи на вторую. Причём, одним из первых дауншифтеров был римский император Диоклетиан, оставивший должность, и поселившийся в сельской местности.
Но дела в империи сразу пошли хуже некуда, и когда римские сенаторы появились у ворот его усадьбы и стали просить вернуться в Рим, прозвучали знаменитые слова Диоклетиана: «Если бы вы видели, какая у меня выросла капуста, то не предлагали такой ерунды».
Об этой моде можно написать очень много. Примеров огромное количество. Даже моя не очень дальняя родственница, (чуть не написал: «не очень далекая» и она бы мне этого не простила), взяв кредит в банке, купила довольно далеко от Харькова, где мы имеем удовольствие жить, заброшенный участок с таким же заброшенным домом. Навыков физической работы у неё не было никогда, здоровьем особым не отличалась, да и финансы поют романсы, а на помощь в деле благоустройства «усадьбы» со стороны рассчитывать не приходиться. А кредит погашать надо. Осознание глупости поступка пришло быстро. Но проблема осталась.
И вот, я бодро шагаю по той же дороге назад, с чувством выполненного долга, чтобы успеть на последнюю электричку.
Как хорошо, всё - таки, иногда посмотреть на собственную жизнь философски. А для этого весьма полезно оглянуться вокруг. И соприкоснувшись с чужой бедой, такой как у престарелой артистки из Андреевки, понять, что все твои неприятности не стоят выеденного яйца.
Так шёл я по этой дороге и думал, какой красивый закат, как прекрасно дышится, какие прекрасные у меня два сына, да и я сам в этой жизни ещё что то могу.
И как хорошо, что нет у меня дома в деревне, а живу я в прекрасно благоустроенной городской квартире, где устроил себе в одной из двух комнат мастерскую, где всё радует мой глаз. А если захочу подышать свежим воздухом, то открою окно. В нашем районе воздух чист и великолепен. Да и парк недалеко.
И вспомнилась другая клиентка, медсестра из хирургического отделения какой-то харьковской больницы. Рассказывала она, что когда врачи хотят поднять настроение послеоперационного больного, то кладут его в палату с ещё более тяжёлыми больными.
Метод сбоев не давал ни разу.
А ещё она добавила, что когда не было лекарств, а больному помочь хотелось, ему предлагалась таблетка хлористого кальция под видом очень крутого патентованного американского препарата. После чего, давление с двухсот единиц опускалось до показаний принятых для советских космонавтов.
Эффект плацебо тоже срабатывал безотказно.
А главное, на последнюю электричку я, всё – таки, успел, но больше в такую глушь настраивать пианино не ездил.
